ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Без чувственной практики человек существовать не может, поэтому она ему кажется самой близкой и достоверной. Но без интеллектуальной практики человек фактически уже не человек. В эмпиризме результат практики, т.е. практическая ценность, ложно воспринимается как истина, как объективная реальность, но сами эмпирики редко отдают себе в этом отчёт. Мы рассмотрели пороки эмпиризма и в общем-то пришли к тому, что было известно ещё более двух тысяч лет назад и выразилось в апориях Зенона: опыт субъективен и не зависит от законов логики (каковы посылки для логики, таковы и дедуктивные следствия). Обычная практика направлена на удовлетворение жизненных потребностей человека и если пороки эмпиризма при этом ей сильно мешают, она обращается к здравому смыслу, догадке, эмпирической интуиции, т.е. к накопленному опыту и начинает игнорировать традиционную логику. Это делает эмпиризм приземлённым, но не так сильно мешает частной практике. Но совсем другое дело, когда эмпиризм пытается создать свою онтологию, тогда его пороки становятся непреодолимым препятствием и превращают концепцию в абсурд. Неклассический антисубстанциализм пытается преодолеть абсурд, находя выход в иррационализме, мистике или религии.
Возникновение неклассической логики было воспринято эмпиризмом с энтузиазмом и некритически. Традиционная логика не удовлетворяла эмпириков так как не прибавляла истины к опыту. Но неспособны это сделать ни диалектическая логика, ни неклассическая. Истина зависит от исходных посылок, а эти посылки упираются в субъективность восприятия. Путь к эмпирической истине непрост и долог. Неклассическая логика нисколько не добавляла объективности теориям эмпиризма, и в этом пункте она ни на йоту не превосходила традиционную. Она не могла повлиять на пороки эмпиризма, но придавала им наукообразность своими выводами, поэтому её воспринимали как объективную теорию анализа, а она закрепляла иллюзию, что все просчёты практики скорректирует теория, которая, чем абстрактнее, тем более истинна. Первыми тревогу забили не практики, которых не особенно смущали расходящиеся со здравомыслием выводы новой логики, а сами логики, вернее, те из них, которые поняли, что эта наука находится в состоянии кризиса.
Исторически эмпиризм был первой философией. Философия эмпиризма пыталась объяснить причину единства мира, а следовательно, и возможность его познания. Но объективный закон выводится при условии постоянства явлений, а текучесть и релятивность эмпирического мира исключала такую возможность. Первый кризис эмпиризма назвали агностицизмом – потерей веры в объективную реальность вещественно-телесного мира.
Как реакция на первый кризис античного эмпиризма возник диалектический субстанциализм Платона. Субстанция по Платону сверхчувственна, абсолютна, вневременна, внепространственна и т.д., и т.п. Обычные понятия, или обобщающие абстракции, возникают в процессах абстрагирования, что невозможно реализовать в отношении сверхчувственной субстанции. Поэтому древние греки и говорили о субстанции как о невыразимом в понятии и неизречённом. Это внушало мистический трепет перед ней. Гениальность Платона и заключается в том, что он нашёл способ выразить вневременную сущность и дедуктивно вывести из неё все остальные свойства субстанции. В «Пармениде он изложил такую логику – это диалектическая логика субстанции. Принцип снятия включал в себя изменение, движение и неизменность в одно и то же время (неизменяемое изменение) – начало движения и изменения уже содержало в себе конец. Неизречённое было изречено, невыразимое – выражено. Принцип тождества противоположностей, заложенный в основу диалектической, логики позволил объяснить причину единства мира, что безуспешно делал и до сих пор пытается делать своими средствами эмпиризм.
По большому счёту диалектический субстанциализм возник на потребу эмпириков, для того, чтобы они могли разобраться в своих проблемах. Он предоставлял собой единственную не противоречащую естественным законам логику, или модель, сверхчувственной реальности, которая объясняла причину существования и целостности объективного мира. Это был реальный метод и для конкретно-научного исследования, однако он с большим трудом пробивает себе дорогу в жизнь по причинам субъективного характера (не у всех развита диалектическая интуиция) и объективного: 1) борьба между иррационально-мистическим отношением к миру и объективным и 2) кризис либерально-демократической организации института науки.
Гегель подготовил почву для решения основных проблем диалектического субстанциализма, но история распорядилась по своему – возник диалектический материализм, громкое название которого совершенно не соответствовало его сущности - эмпиризму гераклитовской ориентации. Эта марксистская политически окрашенная философия втянула в свой водоворот всю прогрессивную философскую мысль и своей выхолощенной диалектикой застопорила развитие диалектического субстанциализма и диалектической мысли вообще. Но послегегелевский период критики диалектического субстанциализма по историческим меркам невелик, хотя последствия тотальной и непрофессиональной критики нельзя не дооценивать – легко можно впасть в очередной средневековый застой.
Наша монография и посвящена преодолению негативного наследства. Проблемы диалектической логики были хорошо изложены в «Науке логики» Гегеля, надо было только избавиться в понимании субстанции от спинозовских предрассудков, которые исключали всякий гносеологический плюрализм субстанций. Задачу облегчило то обстоятельство, что Гегель видимо специально не ориентируясь на плюралистический монизм, интуитивно сам строил свою модель плюралистического монизма. Однако его вариант уступал Лейбницевскому. Рассмотрев последний мы пришли к следующим выводам. 1. Атомарность субстанций и расположение их в «плоскости» одного уровня есть лишь один из вариантов отношения субстанций. Более распространённый вариант подобен иерархии, изображаемой в концепции уровней материи. 2. Субстанция представлена сверхчувственными полярными силами. Она абсолютна, самодвижима (неизменное изменение) и единственна. Все другие для неё не существуют, или, что то же самое, существуют как её внутреннее несущественное для её законов изменение. Точнее, такое влияние оказывают друг на друга не сами субстанции, а их несущественные компоненты (сознание или вещественно-телесное).
И ещё вопрос о диалектической логике Платона. Самый трудный для истории философии (по количеству публикаций, интерпретаций и разочарований) оказался в работе едва ли не самым лёгким. Стоило просто сопоставить гипотезы платоновского «Парменида» с логикой движения понятий у Гегеля – развитие идеи в стихии чистой мысли (бытие – сущность – понятие) - в «Науке логики» и сразу стало видно, что Гегель почти один к одному воспроизвёл диалектическую логику Платона и его принцип снятия. Диалектический субстанциализм за два тысячелетия немного продвинулся в части диалектической аргументации, но в самом субстанциализме только приближался к результатам Платона. Анализ гегелевской «Феноменологии духа» показал насколько трудно было преодолеть философские предрассудки, чтобы понять диалектический субстанциализм Платона и донести диалектическую логику до понимания современников.
Диалектический метод в истории диалектического субстанциализма был одним из самых запутанных. Обычно он сводился к диалектической логике, к способу её приложения и к попыткам авторов добавить к ней что-либо от себя. Однако анализ показывает, что и у Платона и у Гегеля описание метода вращается вокруг отношения родовой и видовой диалектик и сводится к попыткам с помощью родовой диалектики выявить диалектику видовую. Диалектический метод, в свою очередь, даёт возможность реализоваться наиболее совершенному методу эмпирии, который Платон назвал правдоподобием.
ХХ век получил два следствия. 1. Эмпиризм стал выражением философского и естественнонаучного менталитета, так как основные усилия направил на то, чтобы исказить и переистолковать двух с половиной тысячелетнюю критику своих оснований. 2. Классика, особенно после смерти Гегеля, была буквально «подрезана» на самом её подъёме. Она требовала обобщения и выводов, но оказалась незавершённой. Противоречия, которые её раздирали, уже находили своё разрешение, но не были конкретизированы. Именно на нерешённых проблемах и паразитировал иррационалистический эмпиризм, покалечивший умы не одного поколения, воспитанных на нём философов. Иррационализм и удобен тем, что всё непонятное можно не задумываясь сваливать в него как в бездонную яму. Необъяснимо и всё тут! Невежество грубо и напористо «вваливается» в науку о мышлении.
Дуализм материи и духа, материального и идеального находит своё разрешение в идее сверхчувственной материи, основу которой составляют чувственно не воспринимаемые полярные силы, т.е. материя. Вещественно-телесная материя - это всего-навсего состояние наших органов чувств. На них же опирается и представление о материи, как о поле. Полевая концепция материи возникла как объединение данных приборов (наблюдателя с его органами чувств) и математической логики. Сенсуализм и предельная абстрактность в эмпиризме, как мы показали, порочны, а их сочетание порождает фантасмагорию. Душа человека вполне реальное образование, это полностью сверхчувственная материя, или специфическая форма её движения. Последние два века предпринимались активные попытки десубстанциализации души (функционализм), а соответственно, и бессознательного. Казалось, что новая область исследования - отражение реальности в переживаниях (или "предчувствие") - субъективна и совершенно несубстанциональна. Однако выяснилось, что область переживания - это давно известная из истории философии переживающая монада-душа, которая тоже считалась субстанцией и имела области сознания и подсознания (чувства и предчувствия).
Основные предпосылки концепции диалектики, или субстанции - идея сверхчувственной материи и плюралистический монизм - являются одновременно и факторами канализации, направленности построения эмпирических теорий в их интерпретации эксперимента и фактов. Плюралистический монизм, как методологический принцип, для эмпирии формулируется в следующих установках. 1. В виде радикальной антиредукции, которая требует для каждого уровня материи (формы материи, формы движения материи) отыскивать специфическую для него свою эмпирическую закономерность. Это требование найти истинные границы эмпирического объекта (правдоподобие). 2. Выявление видовой диалектики через посредство её метода, который представлен двумя основными этапами: 1) интуитивный скачок от эмпирического построения к видовой диалектике и 2) воспроизведение видовой субстанции в рефлексии родовой и видовой диалектик.
Мы, конечно, можем познавать иные субстанции, зная их родовой закон, мы можем даже говорить об их видовом качестве, но абстрактно, ибо информацию о конкретном (то есть их качественную определённость), мы черпаем из опыта, а точнее, из образа и представления, имеющих чувственное, эмпирическое происхождение. История философии никогда не уходила (и не могла уйти) от этого. Она просто изучала одни аспекты реальности (субстанции), отвлекаясь от других. И сознание, и подсознательное, и чувственное, и даже универсум - всё производное нашей психики (бессознательного), всё в конечном счёте представлено её качеством.
Последние разделы работы посвящены анализу эмпирической действительности с позиций платоновского принципа правдоподобия. С этих позиций рассмотрено произведение «Государство» и сделана попытка соотнести его основные идеи с видовой диалектикой современного (либерально-демократического) типа государства. Главным в диалоге Платона являлся описанный им принцип выделения институтов власти государства как особых частей последнего. Идея такого деления была поддержана Аристотелем и им же предложена организация трёх институтов власти, но практически в таком неизменном виде она остаётся воплощённой и в современном устройстве государства. Прошло более двух тысяч лет, которые представили для анализа опыт самых различных типов государств, а дифференциация власти остаётся прежней. Анализ глобального кризиса последних лет, затронувшего практически все государства планеты, показывает, что назрело время введения новых институтов власти в государстве.
SUMMARY
If we try to classify the whol variety of philosophical conceptions in the history of philosophy, they may be narrowed down to two types: dialectical and empirical (varieties of the philosophy of experience). All kinds of philosophical empiricism cannot adequately reflect the objective reality. The methodology of empiricism is subjectivism. Plato’s dialectical substancialism emerged as a response to the earliest crisis of empiricism. Plato’s dialectical logic was quite profoundly studied only be Hegel, however up to the present this treatise has not yet been objectively evaluated. The treatise represents an analysis of Plato’s logic in the dialogue “Parmenides” and shows the implication of this logic for the crisis in the existing philosophy. Plato’s dialogue “State” explains the reasons for the crisis in the social politics of a contemporary state and shows the ways out of it.
ЛИТЕРАТУРА